Сегодня Альберт был готов принести себя в жертву во имя Искусства. А заодно и обеспечить своей семье выживание. В эти тяжёлые времена люди делали многие вещи, чтобы выжить, и его поступок был далеко не уникальным. Чтобы маленькая Джуд, которой не посчастливилось родиться в эти тяжкие времена, смогла вырасти, Альберту придётся умереть. И вот, он сидел на подоконнике и смотрел в окно, где в грязно-бардовом небе зачиналась заря.

Сегодня был Тот день. С минуты на минуту ему нужно будет выходить из дому, за ним приедут. Барбара готовила на кухне завтрак – всё, что смогла найти в доме из съестного, вскоре должно было стать пшеничной кашей с пальмовым маслом. Он говорил ей, чтобы не вздумала кормить его, но она не послушалась. Жена хотела, чтобы её законный муж покинул этот дом сытым, и сейчас накладывала кашу из кастрюли в стеклянную тарелку. А маленькая Джуд, конечно, ещё спит.

– Ал, милый, иди сюда! – позвала жена.

Он бросил последний взгляд на бетонные исполины, сверлящие небо и слез с подоконника. Направляясь на кухню, он прошёлся взглядом по убогой комнатушке, которая была их спальней. Здесь уже не было ничего, что можно было продать: голые стены, заклеенные когда-то обоями. На старой двуспальной кровати, где ещё этой ночью они предавались любви в последний раз, лежал ветхий плед, их одеяло. В углу стояла детская кровать, в которой сопела их маленькая бледная дочь.

– Ах, Барбара, не стоило. Что вы будете сегодня кушать?

– Успокойся, Ал. Иди, присаживайся.

Он подошёл к жене и обнял её. Исхудавшая и такая же бледная, как Джуд, Барбара всё ещё вызывала в нём поистине звериную страсть. Она положила свои тёплые ладони на его сцепленные руки и опрокинула голову ему на плечо. Он любил её, любил больше всего на свете. Если бы не любил, смог ли отважиться на этот шаг? Едва ли.

– Перед дорогой нужно поесть. Тебе далеко ехать, любимый, – ворковала Барбара.

– Знаю, давай вместе.

У неё не было сил возражать, и на стол рядом с тарелкой она положила две ложки. У них не было ни хлеба, ни молока, а пшеничная крупа – последний продукт из скудных припасов. Они сели за стол и по очереди черпали из тарелки полужидкую кашу. Барбара не удержалась и протянула полную ложку своему мужу. Он улыбнулся и послушно съел порцию жены. Безысходность тяготила, но они из последних сил пытались сохранять самообладание. Каждый утешал себя тем, что это – единственный выход.

После того, как с завтраком было покончено, Альберт вышел из кухни и подошёл к кроватке, где спала их несчастная дочь. Поцеловав её, он едва сдержал слёзы. «Так надо, Джуд. Ты поймёшь, когда вырастешь», – подумал он.

– Мне сказали, что перевод состоится сегодня вечером, а завтра ты уже сможешь получить наличные. В общем, вам нужно продержаться всего лишь день, – обратился к жене Альберт.

Она не выдержала, и слёзы ручьём потекли из её красивых глаз. Тело её вздрагивало в приступах рыдания, худые руки пытались закрыть лицо, но Альберт уже был рядом и унимал руки прочь, в последний раз любуясь её незабываемыми изумрудными глазами. Сколько сил ушло на то, чтобы получить её согласие на этот последний шаг? Один Бог знает, чего ей стоило принять такую жертву.

– Ну, тш-ш-ш-ш. Успокойся, милая. Ты разбудишь Джуд. Тише, любимая моя.

Когда он начал покрывать её лицо поцелуями, она понемногу начала успокаиваться, осознавая всю безысходность снова: у них просто нет другого выбора. Обняв мужа, она попыталась покрепче прижаться к его костлявой груди, ощущая каждый удар его сердца. Он гладил её по волосам и поговаривал: «Всё будет хорошо».

Автомобиль прибыл, как только солнце показалось на горизонте, вливая оранжевую краску в грязное небо. Говорят, раньше рассветы были красивыми и ими любовались. Сейчас это похоже на детскую сказку, ведь в этом мире остался лишь смрадный воздух под тяжестью раненого неба. Альберт набросил свою куртку и обул старые ботинки. Когда дверь открылась, он обернулся к Барбаре и ещё раз поцеловал её. Они расставались навсегда. Он уходил любя и ощущая себя любимым. А это – главное.

– Прощай. Я вас обеих очень люблю, – сказал он напоследок.

– Мы тебя тоже, Ал, – смогла сказать Барбара, едва сдерживая вновь накатившую волну слёз.

Он ступил на лестницу и начал спускаться, а она смотрела ему вслед, пока муж не скрылся из виду. Ну почему всё так сложилось? Почему мир стал таким? Барбара не могла больше стоять и сползла по стенке, тихо рыдая. Всё, что у неё теперь осталось, это их маленькая Джуд. Ради неё Альберт пошёл на жертву. Ради её будущего. Но как же это дико!

Её муж садился в машину на заднее сиденье, где его приветствовал помощник продюсера.

– Чудненько, Альберт. Ты просто клад! Не знаю, где они тебя нашли, но ты – то, что надо!

Его радость так сильно контрастировала с горем Барбары, что Альберту стало тошно, и он отвернулся. Авто умчало их прочь, навстречу Искусству.

Сегодня Альберт станет героем дня. Сегодня все лучшие камеры с разных углов будут снимать его смерть. И он умрёт. Умрёт быстро, но зрелищно. А это – именно то, что им надо. На съёмках будет присутствовать вся съёмочная группа, так говорил помощник продюсера. Возможно, даже сам главный актёр будет наблюдать сцену. А уж режиссёр – тот уже ждёт в кресле с чашкой ароматного кофе в руках.

Сегодня Альберт станет звездой и ему за это щедро заплатят. Правда, таких как он, сейчас много и его смерть – совсем не новшество в Искусстве. Просто сейчас так снимают фильмы – реалистично, без бутафорской крови и мозгов, ведь Искусство требует настоящих жертв. Зритель устал от спецэффектов и компьютерной графики, ведь это всё неправда. Но когда в кино люди умирают по-настоящему, даже такие бедняки, как Альберт, просматривая фильм, получают свою порцию зрелищ. Пускай, у них не будет хлеба, но зрелищами они будут сыты. Жаль, что его имя никто даже не узнает. Всё равно он будет звездой. Звездой этого дня, звездой-однодневкой.

Правда, его смерть будет всего лишь эпизодом в полнометражном фильме о настоящей цене разлуки.

Сентябрь, 2013