5

Его белая простыня расцвела маком на груди. Пуля почти попала в сердце. Захлёбываясь кровью, Нацик хрипел и пытался стонать, но воздуха ему на это не хватало. Женя с Сашей присели возле него и смотрели, как он доживает свои последние секунды, не в силах ничего предпринять. Глаза Нацика были навыкате бегали по сторонам. Женя попытался перевернуть Нацика на бок, чтобы хоть немного облегчить его страдания. Нацик откашлялся.

– На…

– Что? Что ты хочешь сказать?

– На… На… зар. На-зар. Меня… зовут. Простите, п-п… простите, – пытался говорить Нацик.

– За что? Назар! Ты ни в чём не виноват! Ах, что же ты вот так… Ты же сам говорил, что простреливается.

– Я обо всём… з… нал. Это экс-пе… ри-мент. П-п… прости-те.

Густой тёмный комок выплыл изо рта Назара и в тот же миг глаза его закрылись навеки. Саша, не в силах больше сдерживаться, закрыв лицо руками, заревела. Ошеломлённый Женя не сразу догадался закрыть ей рот, чтобы их не услышали. Всё-таки был шанс, что снайпер увидел только Нацика. К счастью, выстрелов больше не было, и Женя, аккуратно стащив с Нацика рюкзак, забрал у него автомат. В полусогнутом положении, он прошептал Саше:

– Тихо, солнышко. Тихо. А теперь возьми себя в руки и наклонись. Мы пойдём дальше так, как шли сюда. Приседай, Сашенька.

Библиотекарша послушно присела, а нарколог, взвалив нелёгкий рюкзак себе на плечо, отдал ей свою «Сайгу». Сам же проверил магазин в АК и, удовлетворённый наличием патронов, повёл Сашу за собой. Дорогу-грунтовку конкретно замело, но она всё-таки была в углублении, поэтому потерять её было сложно. Стараясь быть незамеченными, они шли в полной тишине и только снег едва хрустел под их ногами, да Саша бесполезно втягивала текущие рекой сопли.

Женя погрузился в мысли, но бдительности не терял и внимательно следил за Сашей. Думал он о многом. Казалось, ещё немного, и он бросит всё и побежит, куда глаза глядят. Руки действительно опускались, а сам он был сосудом, наполненным отчаяньем. Что делать? Куда идти? Сотни вопросов кружились в его голове, и ответы только порождали всё новые и новые вопросы. Вот-вот голова должна была взорваться от хаотично вспыхивающих мыслей. Они как молнии пробивали его сознание и тут же угасали. Кровь, смерть, снег, Волошин, машина, пули, снайпер, рюкзак, Нацик… Назар…

Обдумывая то, что успел сказать Назар, Женя тщетно пытался понять, что имел в виду бэттер. Он говорил, что он знал. Мог ли он всё знать о том, что случилось в Александрии? Вряд ли. Скорее всего, ему была доступна какая-то информация. Может, ему поручали сделать какие-то операции в интернете, которые навели его на определённые мысли. Но почему тогда он молчал? Если он знал, что происходит, то почему же, чёрт возьми, он никому об этом не сказал?

А может, он знал что-то другое, а не всё, и эти зомби здесь не при чём?

Он сказал, что это эксперимент. Может, это всё, что он знал? Эксперимент. И кто же его проводит? И какая цель этого ужасного эксперимента? Боже, это же чудовищно! Это же бесчеловечно! Кому могла прийти в голову идея провести такой неуправляемый и смертоносный эксперимент? Правда, может быть и такое, что он вышел из-под контроля. Но, зачем его надо было проводить? Яд. Вирус? Укусы, бешенство, синие ногти. Жажда полоти и крови. Что же это за сатанинский эксперимент такой? Зачем кому-то превращать людей в безумных каннибалов?

Поворачивая вместе с Ингульцом, они двигались к мостику и чётко видели домики на той стороне. Как ни странно, в некоторых из них горел свет и это давало надежду, что скоро всё закончится. За несколько метров до мостика, возле голых деревьев, Женя остановился и повернулся к Саше. Она тяжело дышала – ей было трудно пробираться сквозь намёты снега с тяжелым дробовиком.

– Сашенька. Постой. Давай, отдохнём немножко, а потом нам надо будет ползти. До самых домиков. Я не знаю точно, откуда стреляли, но судя по всему – где-то оттуда, – он махнул на восток в сторону трассы. – Лучше перестраховаться и проползти до самых дворов, а там уже зайти в первый дом, где будет свет. Скоро всё закончится, Сашенька. Скоро всё будет хорошо. Ты только отдохни, и мы пойдём.

Библиотекарша слушала его и кивала. Она уже перестала думать о Нацике и Волошине и сосредоточилась целиком и полностью на своём выживании. С этим человеком она не пропадёт. Он поможет ей спастись. А к нормальным людям тут рукой подать. Их дома уже видно. И огни в окнах, пускай и не везде, но есть.

Отдышавшись, Саша закинула «Сайгу» за плечо и легла на землю, давая понять, что готова ползти. Женя проделал то же самое и пополз по направлению к мостику. Было холодно и мокро, но жизнь того стоит, чтобы провести эти нескольких минут ползая в снегу. Сам мостик был узким и на нём с трудом могли разойтись два человека. Снег плотным слоем укрыл доски, расстояние между которыми было ровно таким, чтобы не могла застрять нога. Ползанье по мосту наделало довольно много шума и где-то посредине моста Женя замер. Потом снова продолжил, но старался не спешить и ползти как можно тише. Саша была невероятной умницей и у неё это получалось даже лучше, чем у её друга. Одолев мост, они начали ползти по склону наверх, к улочке. Едва женина голова показалась на вершине склона, где-то слева залаяла собака. Потом ещё одна. И ещё. Он уже полностью вылез и помогал выкарабкаться Саше, когда увидел, что к ним бежит целая стая собак.

– Ох, – только и успел сказать Женя.