9. Когда отряд спецназа только появился у «Горняка», группа выживших делилась своими мыслями по поводу того, что делать дальше.

– Значит так, рассказываю один раз и не повторяю, – говорил Волошин. – Если мы будем здесь, а они начнут прочёсывать здание, у нас очень мало шансов на выживание. Даю сто процентов, что приказ у них – огонь на поражение. Поэтому действовать нужно быстро. Вступать с ними в бой бессмысленно – они как ни как военные и обучены убивать быстро и…

8. Первым с места рванул Волошин. Конечно, он догадался, что происходит, и он хотел, как можно скорее убедиться в своих догадках. Когда он подбежал к окну, из которого снаружи его невозможно было разглядеть – разве что в бинокль или оптический прицел – его взору предстала картина, которая могла обрадовать любого милитариста.

7. Эмоции, которые захлестнули группу выживших, несколько минут не давали сказать и слова. Саша плакала, Женя обнял её и гладил по спине, успокаивая. Нацик достал сигареты, которые нашёл недавно, и закурил. Волошин сразу же пошёл к бару и выплеснул остатки дешёвого виски в новый стакан. Ни у кого не было желания подойти к окну и выглянуть, чтобы посмотреть на тело Михалыча – все прекрасно понимали, что они увидят.

6. Время шло, и все высказавшиеся всё больше косились на Нацика. Это, конечно же, не ушло от его глаз. Но реакция Нацика была предельно простой: он всего лишь улыбался в ответ на взгляды остальных. В конце концов, он решил прекратить эти немые укоры и, зевнув, сказал…

5. Женя примостился рядом с Сашей, которая пыталась успокоиться. Он скрестил кисти рук и сидел, смотрел на них какое-то время. Складывалось впечатление, что он пристально рассматривает свои руки, но он думал, с чего начать свою историю. Затем он поднял голову, посмотрел на Сашу и снова опустил взгляд на свои руки.

4. – Знаете, я ведь тоже чувствую за собой вину в смерти, – пытаясь говорить ровно, начала Саша. – Вы не одни здесь такие. Может быть, у всех нас есть что-то такое, о чём мы предпочли бы молчать. Но, как бы, наступает момент, когда просто надо раскрыться. Ведь мы не знаем, доживём ли мы до завтра…