7

Всё, чего он так боялся, стало реальностью в один миг. И то, что Саша заразилась, и то, что он теперь остался совсем один, и то, что придётся её… То, что она жива, говорил лишь едва видимый пар, исходящий из немного приоткрытого рта. Губы вмиг стали синюшного цвета – насколько мог видеть Женя в темноте. Те самые губы, в которые он влюбился и так мечтал целовать в новогоднюю ночь.

Женя стянул шапку и вытер слезу, которая уже котилась по щеке. Руки безвольно опустились и автомат упал с плеча в снег. Женя хотел сесть рядом, обнять её и ждать, пока Саша не проснётся с неистовой жаждой крови, чтобы стать её жертвой. Он хотел кричать от отчаяния и злобы. В конце концов, он хотел взять её и встряхнуть за плечи, чтобы разбудить, чтобы она не превратилась в то, с чем ни вместе боролись эти дни.

Но со стороны трассы он увидел какие-то вспышки и вспомнил, что он не один в посёлке. И что его, вероятно, уже ищут после той шумихи, что они наделали вместе с Сашей. Поправив рюкзак, он выудил из сугроба автомат, повесил на шею и пошёл на юго-запад, оставляя Звенигородку за спиной.

Дул встречный ветер и глаза его наполнялись влагой. Но Женя всё шёл вперёд и не оглядывался. Он вспоминал те счастливые дни, те радостные мгновения, которые они провёл с Сашей. Казалось, это было не то в прошлой жизни, не то по телевизору, – в общем, не с ним. От этого становилось ещё горше. Все планы и мечты рассыпались прахом – одним махом. Саши больше нет. Вернее, нет той Саши, которую он знал.

В какой-то момент он остановился, будто его осенило. Простояв несколько секунд без движения, Женя снял с шеи АК и щёлкнул предохранителем. Развернув автомат дулом к себе, он засунул ствол себе в рот и приготовился, отчаянно зажмурившись. И сзади послышался хруст снега – кто-то быстро догонял его. Машинально Женя развернулся и направил автомат на того, кто к нему приближался.

Это бежала Саша.

Вид у неё был ужасный. Слипшиеся волосы вперемешку со снегом, перекошенное лицо всё в соплях, открытый в безумной злобе рот, который издавал нечленораздельные звуки.

Это была уже не Саша. И только поэтому Женя не колеблясь нажал на спусковой крючок. Пуля пробила шею, моментально окрасив белую одежду в тёмно-красный цвет. Женя не целился, но второй выстрел был точнее – волосы рассыпались в воздухе и спустя секунду Саша уже была в снегу.

Женя выдохнул и опустил автомат. Бросив последний взгляд на тело Саши, он снова развернулся и зашагал вперёд, повесив АК на шею. Стреляться он уже не хотел. Очень трудно решиться на такое во второй раз. И он не решился. Будь, что будет. Патроны всё же ещё есть…

Когда под лопаткой что-то обожгло, Женя успел подумать, что сердце всё-таки не выдержало. Он упал лицом в снег.

* * *

Какой-то странный шум в голове. Все звуки доносились будто с утроенной громкостью. И разобраться в этих звуках было тяжело. Монотонный звук вращающихся колёс, шаги нескольких человек. Голоса. Такие неприятные и режущие слух голоса. А главное – непонятные. Ни одного слова невозможно было разобрать.

И ещё тепло. Он чувствовал приятное тепло. После нескольких часов на морозе, Женя ощущал тепло. Наверное, в этот момент он улыбнулся, осознавая, что он наконец-то спасся и этот кошмар прошёл. И, пускай, эти громкие звуки не давали расслабиться, он всё же пытался насладиться теплом и спокойствием.

И потом он попытался открыть глаза. Сначала у него это не получалось, словно веки были нарочно кем-то склеены. Но с какой-то там попытки у него это получилось. Всё расплывалось, и он не сразу смог сфокусировать зрение. Он лежал на каталке лицом вверх и сейчас над ним проплывали те дурацкие советские ещё плафоны – через один с лампочками внутри. Только он успел подумать, что его везут по коридору, как тут же каталку повернули и завезли в помещение.

Немного задрав голову, Женя увидел над собой лицо в респираторе и медицинской шапочке. Возле этого лица было и другое – в армейской шапке. Они что-то даже сказали ему, по всей видимости. Но Женя не понимал ничего и звуки их речи для него были всего лишь скрежетом.

Значит, он либо в плену, либо спасён. Что же это было? Он начал вспоминать. Последнее, что он мог вспомнить, это то, что у него кольнуло под левой лопаткой и он «вырубился». Значит, всё-таки в плену…

Он попробовал приподняться, но быстро понял, что не может этого сделать – горло сдавил ремень. С руками была та же история – они были туго закреплены ремнями вдоль тела и свободно двигались только кисти. Лица над ним смеялись. Теперь колёса не крутились, и его каталка стояла под операционным светильником.

Женя опустил голову, чтобы посмотреть на свои руки и ноги. Первое, что он увидел – старое одеяло, которым он был укрыт. Он повернул голову к правой руке и пошевелил кистью. Приподнял кисть, насколько ему позволял ремень и увидел это.

Его ногти были синими.

Конец 2011 – начало 2015 (ожидайте ещё эпилог!)